Опасная служба бармена

 

Бармену сразу не понравился этот дрожащий, насквозь прокуренный старичок. Он был немного не в себе, по всему видать.

- Скучает она! Хочет меня видеть! - всхлипывал он, уронив голову в лужицу недопитого джина. - Видеть меня она хочет!

Бармен педантично протирал прохладные бокалы и подвешивал их за ножки туда, где им и должно было находиться в ожидании посетителей. Это был очень аккуратный бармен.

- И что же, что хочет? - спросил он так, как это делают только бармены, безо всякого любопытства, хотя и с ноткой назидательности, осознавая свою ответственность за происходящее, и все же не опуская шлифуемого бокала. - Многие люди хотели бы, чтобы кто-то хотел их видеть. Хоть кто-нибудь! А уж тем более особа противоположного пола. В ваши-то годы!

- Ерунда! - проскрипел старичок, приподнимая лысую голову на тоненькой шейке. - Все вот говорят, какое счастье, когда тебя любят, а я тебе вот что скажу: самое паршивое - это когда тебя любят. То есть пока ты молодой, это еще ничего, но в мои годы это просто невыносимо. Только представь себе: вечно болтаются поблизости и на тебя пялятся, будто ты медведь какой. Или уж если издалека, то письма пишут: как, дескать, жаль, что мы не вместе, и как мне плохо без тебя. А ты изволь их утешать, что ничего, все обойдется, авось свидимся - будто других забот мало. А то еще оберегать тебя начнут: не кури, не пей, мой руки перед едой, мы не хотим потерять тебя раньше времени. А чего я хочу, их не касается. Потерять меня они не хотят, а?

Бармен взял следующий бокал ловко, не глядя, и так же машинально отозвался:

- А вы что же, не любите ее, выходит?

- Люблю, как не любить, - вздохнул дедуля застенчиво. - Одна она у меня, внученька. Других нету.

- Ох уж эта молодежь, - лениво проговорил бармен. - Вечно от них одна головная боль.

- Да ты что, сынок? Она у меня умница. Не побоюсь сказать - чистый ангел!

- Ну и повезло же вам. Многие о таком и мечтать не смеют. А вы расстраиваетесь... - рявкнул бармен. Он был такой аккуратный, и чистота стойки его волновала гораздо больше, чем переживания этого кощея, заливавшего почти зеркальную поверхность своими слезами неопределенного состава.

- Да ты не знаешь, чего несешь! - взвизгнул старикан, роняя капли с взметнувшейся головы. - Уж мне эти ангелы! С ними мороки больше, чем практической пользы. Первое дело, что они сами все такие идеальные, и даже если какой ангел достаточно тактичен, чтобы в нос это прочим не совать, то даже и так ему свою образцово-показательность никуда не спрятать. И будь ты хоть сам Михайло Ломоносов, а ходишь с таким ангелом, как дерьмом оплеванный. Второе дело, что они сами все такие идеальные, и даже если кто в них с ходу не влюбится, то просто по-хорошему завидует и восхищается. А ангелу это все обрыдло неимоверно, ему понимания хочется. Уж иногда не выдерживает чуткая душа его, заметит встречный взгляд - и бабах туда сапогом! Хотя все-таки, ведь они такие хорошие... Внученька-то моя, так она лучше всех.... - слезы сыпались с его впалых щек, как муравьи из горящего муравейника.

Люди часто приходили к бармену просто поговорить, и он никогда не оставлял их без совета и участия. Он даже мог без раздражения воспринимать пьяные слезы - но ведь это были слезы хороших людей, которым трудно сдержать вполне понятную, хотя и незаслуженную, боль. Этот же тип вел себя просто вызывающе: лысый, морщинистый - как это можно так омерзительно выглядеть. И к тому же он возражал бармену, ставя под сомнение его компетентность в разрешении человеческих проблем. Он говорил загадками, и хотелось смести его огромной щеткой на огромный совок, а с совка стряхнуть в мусорный бак, где он нашел бы понимание и забвение среди себе подобной дряни вместо того, чтобы тратить время хороших людей. Бармен не сомневался в своей принадлежности к этому классу.

- И вот она, - продолжал ныть старичок, мешая бармену сосредоточиться, - она хочет видеть меня. Такая умная, красивая, добрая, ей захотелось меня увидеть.

«Странные у барышни вкусы, - думал бармен. Ему нравилось называть девушек барышнями, потому что это помещало их в его, бармена, ведение. - Я бы такого и в страшном сне увидеть не захотел. О вкусах, конечно, не спорят, но мне бы это не понравилось.»

- Она так и написала: увидеть тебя, дед, хочу. Жду - не дождусь, когда мы встретимся. Вся извелась от нетерпения. Вот что она пишет! А я ей отвечаю: конечно, дорогая, не вопрос, жду тебя там-то во столько-то. О, вот и она, почти не опоздала, - хихикнул старикан, в два прыжка подобравшись к только что вошедшей девушке.

- Хотела видеть? Ну как? - прошипел он, вскинув ее голову так, что перехватило дыхание. - Нравится?

Она с мольбой взглянула на бармена... На случайных посетителей... На стильную утварь... На сверкающее лезвие в руке деда, внезапно пропахавшее изумительно неровную борозду по ее изящно очерченному горлу, а оттуда так и брызнуло, окатив деда с ножом, несколько стульев и гордость бармена, всю его жизнь - сверкающую барную стойку с подвешенными бокалами, на которые он угрохал столько времени и сил!

Бармен проснулся в холодном поту. Однако, почистив зубы, успокоился, а сделав зарядку, и вовсе забыл о привидевшемся кошмаре. Завтракал он в хорошем настроении.

назад в сундук