СТИХОТВОРЕНИЯ
 

***

Полетать ли мне по земле,
По зелени, по мураве -
Пальцы в посмертной золе,
Завёлся прах в голове.
Нет ли? Вот холодеет мгла,
Беды и болезни для -
А ступни дотла извела
Отчая злая земля.
 
 
 
 
 

***

Всё, что ни скажу у бука -
Долгая дорога,
Только первая буква
Имени Бога.
Ещё рано. Помолчу. Прощайте:
Долго быть мне без вас
Придётся в невидимом граде,
Где память по мне жива.
 
 
 
 
 

***

Тут зной золотой оборачивается
Дубравы зелёной прохладой - и тут
Доказывая, что ничего не меняется,
Что мельницы воду прядут;
Но не дотянуться и не догадаться
О дороге, ведущей в край
Явленный иною расой
С телом без одного ребра.
Не достаточно ли того, что виденье
Явилось? Мужество призови
Какое ни есть, ибо любви
Тебе не достанется даже и тени
Пришедшей оттуда.
Стало быть, нет надежды на чудо.
Как тесно и низко под горнею сенью!
 
 
 
 
 

***

Нет сомнения в вере,
Истинна старая карта,
Только вот всё тяжелее
Железная арфа.
Замирает песня об иве,
Иссыхают влажные губы -
Так не хотят фальшивить
Косные струны.
Страх как сохатый в подлеске
Ломится и древняя плоть,
Не взирая на древность лезвий,
Не ведает, как его побороть.
 
 
 
 
 

***

Готовы к любви небратской...
Кто в братскую верит любовь?
Мною готов не чураться
На месте твоём любой,
Никто не спросит - нужен ли
Кому и зачем терплю
Постылую жизнь, раз надули
И бросили на краю.
Улыбнётся ли напоследок
Утро, простив грехи
Плоти ветхозаветной,
Оставленной духом лихим?
 
 
 
 
 

***

Не бесовская выдумка
Иль невезение -
Давно покинуто
Родимое подземие,
Никто не заметил:
В поднебесье живу
У вас под ногами
С той поры как приветил
Сон наяву,
Птицу лазоревую, с именами разными,
Со смарагдовыми глазами
Казнящими разумы
Тех, кто не с нами
Забавляется, жизнию
Существ играет чужих, всех тех,
Кто златотканою ризою
Прикрывает вину и грех.
 
 
 
 
 

***

В изгнании при жизни и теми
Непризнания музе молвлю небывалой:
"Семь небес и семь подземий,
И всё тебе мало!"
Отвечает невидимая старуха
Нехотя и сухо:
"Всё пройди и всё испытай
Чтением и размышлением...
Но не это д(рует прижизненный рай-
Лишь после смерти слышимое пенье".
 
 
 
 
 

***

Не жду твоего прихода.
Жизнь - сребристоседой волосок,
Падающий сквозь долгие годы
На изболевшийся за века висок.
Вот, встаю и иду к порогу,
Закрыть перед гостьей дверь:
Не внемлю чужому Богу,
Не верю вечерней заре.
 
 
 
 
 

***

Одолевается суета
Незаметно для слуха и глаз
И бьёт - считай-не-считай
Всегда тринадцатый час
В той комнате, откуда исток
Дороге в пространство иных
Краёв... Преступи порог -
Там стоят на часах лишь сны.
Часовые древни как мир,
Честны, не видимы нам,
Частят - и честят горемык,
Дорога кому не видна...
Только - на горе моё - не мне.
Забыл я, что близко беда,
Отвернулся к стене
И пропал навсегда.
 
 
 
 
 

***

Над пыльным смарагдом оливы
Лазоревые покровы,
Неизвестных морей приливы
Сызнова и вечно - снова.
 
 
 
 

***

И.Н.

***

Не ищи таинственный лаз,
Древо иль человече,
Каждый из нас
Ойкумену взвалил на плечи
И несёт неизвестно куда,
Неизвестно зачем... И быть может,
Смилостивится над ним звезда,
Сумасшедшего не уничтожит,
Путь откроет лучу во тьме,
Пусть единственный, лишь для мозга
Воспалённого - он уснёт в Колыме,
Иль его на заднем дворе не высекут розгой.
 
 
 
 
 
 

***

Опять здесь всё как будто бы во сне.
Приходит страх - покою ли остаться?
И сон томит, и плачет обо мне,
От музыки не оторваться,
От недоступности земель обетованных,
Являющихся всюду и всегда
Лишь только на мгновенье -
О влага стаявшего льда...
Опять и сон, и лёд, и страх как будто...
Случайность злобная,
как рак, уже в крови
Всё улыбается
без ненависти, люто,
Нет лишь одной любви.
 
 
 
 
 

***

Серый рассвет
Можно назвать серебристым,
Промозглое утро
Свежим и чистым,
Да только нутро
Даст иной ответ:
Сгинь, подавший надежду нечистый!
Не снаружи, а изнутри
Даётся всем избавленье -
Так беги и лазурным огнём гори,
Не надобно исцеленье.
 
 
 
 
 

***

Царство тишины блаженной истекает
И уходит в долгожданное небытие;
Где ты, доверчивое молчанье?
Состязанье с мыслью о прохладном рае
Более не состоится. Нечего и поминать
Про кого-то и о ком-то. Всё забыто
Про того, кто словно хам и тать
Прожирал не им накопленное мыто.
 
 
 
 
 

***

Сквозь сиянье хaризм,
Сквозь плачи и стоны
Призывают на жизнь
Кoлокола звоны:
Иного не имут
Бесстрашные души -
Да станет водою и дымом
Злое недужье.
Ведёт благородная кровь
Тебя между строк.
Внутри во веки веков
Пребывают доблесть и долг.
 
 
 
 
 

***

Сроки подходят:
Нежность прощанья
Теперь превыше всего.
Прощальная песня, последняя ода -
Зови как хочешь, есть много названий
У безымянных снов.
Не обозначишь того, что струится
Нечуемой зыбью в безвидных пустотах,
Того, что словно кровавые соты
В хрустальном улье таится,
Вылепленном не нашей
Дланью, невидимой и неустанной,
Непрерываемой, что ставит на браной
Вселенной прозрачные чаши.
 
 
 
 
 

***

Какие личины хранят
Между множеством прочих
Белое зеркало дня,
Чёрное зеркало ночи?
Мгновенна молнии палица,
Сулит палящий разрез
Только не то, что желается,
Только не то, что есть.
 
 
 
 
 

***

К неподвижности поспеши
Хоть от горки ближней, хоть от Санта-Круса -
Камня не поднимай с души,
Сны словно ящерки разбегутся,
Собирай потом... а скорее
Пиши, навсегда пропало
Или в каменной пене-Корее,
Или в небытии Непала.
 
 
 
 
 

***

Знать, судьба твоя такая:
И сквозь разлученья мгу
Чуять, как сердце проницает
Нежный и неспешный поцелуй,
Как всё горячее и горячее
Мрак становится прозрачный, двутелесный,
Бирюзовый минарет мечети
Сновиденья, но уже не тесный!
 
 
 
 
 

***

Все сны забрала бессонница,
Поднимает забрало мрак,
Душа уже - не посторонница
Промежутку сему до утра.
Кто вести нести торопится,
Оставя крыла в росе,
У кого-то лишь печка и топится,
Кто - тепло позабыл и свет!
Никто за тобою не гонится -
Пoлноте в гости ходить
За призрачные дали оконницы:
Жизнь горит позади.
 
 
 
 
 

***

Приграничье: ночи и дня
Зыблемая граница.
Ты демон здесь, для меня,
А там - божественное единство.
Зачем же в день переходишь из ночи
На муку невысказанную мою,
Остаться здесь и забыть - не проще ли,
Чем жить в земле нелюдей, на краю!
 
 
 
 
 

***

Легко и пусто: предзимье
Призрачное наступило.
На сердце, то есть в самой заветной темнице,
Забылись все мысли единым мигом
У наипослушнейшего подонка...
Но разве забвенье сегодня
Отошло в сторонку,
Чтоб стать добротней?
 
 
 
 
 

***

Ты говоришь "любовь"? Лисовин,
Выпивший только что кровь,
Завернувшийся в ноздреватый блин
Быта, в вымени всех коров
Млеко превративший в мочу...
Молчу...
Оборотень лезвийноглазый,
Знаю, не пощадишь - заползёшь
В самое черево и зубы-алмазы
Заставят нажитoе отдать ни за грош...
Никто не откликнулся из темноты,
Ничто не подсказывает, что это не ты.
 
 
 
 
 

***

Единица да три девятки,
Игральный автомат -
Нет прилежнее грядки
Для земных утрат.
Да и поймёшь ли,
Что теряешь с железной метлой -
То ли поиграли, то ли пожили,
То ли ещё не пора, то ли уже покой.
 
 
 
 
 

***

Нет, не призрачна печаль
Подле дома у ворот -
Словно царская пищаль
Краеведческих щедрот
Среди сводчатых опор
Темнокаменной палаты
В винограднике шатёр
Расцветает тороватый.
В мире всё наоборот -
Мыслит разум вороватый.
 
 
 
 
 

***

Открыты врата
В страну востока -
Окрашивает злато
Равнину широкую.
Так утренняя заря
Укрывище обещает -
Но кто ни заглянет,
Жизни не получается...
И снова день
Будничной новью
Всё по-своему деет,
Точась на закате кровию.
 
 
 
 
 

***

Печаль всё терпче, а радость
В песок уходит водою.
Камнями прикинулось овчее стадо,
Как не запеть козодою.
В театре "Психея" - пусто,
Зритель исчез, недоволен...
Тихо до костного хруста,
Больно до злой недоли.
 
 
 
 
 

***

Холм и ручей под холмом,
И дол, и можжевеловая чаща -
Зачем не светло, а темно,
Зачем не смеёшься, а плачешь?
Одна из моих отчизн,
Зачем ты так быстротечна?
Зыбучая призраков слизь
Не утешенье на вечность.
 
 
 
 
 

***

Не вёсны вливаются в грудь,
То молоко кобылицы
На сердце кипит, не вздохнуть...
Не уйти за край небылицы!
Воздвигается взгляд невиданный
Передо мною стократ:
Заране отпущенье выдано,
Раз такие зрачки говорят!
Что это было? Что билось
Когда-то и в чьей груди?
Чьей неукротимой милостью
Растоплены зимние льды?
 
 
 
 
 
 

***

В лопотанье весёлой браги
Что тревожит меня?
Ложные знаки
Истинной тайнописи дня.
Почек смарагдовых плясы
На хребте световой межи
Не затмят - и забыть не пытайся! -
Ожидания лжи.
Где настигнет, про что расскажет,
В чьём лице оживёт,
Чьею лестию пoд ноги ляжет,
На что натолкнёт...
Она уже за спиною,
За ней, истекая слюной,
В ковчег, слишком ветхий для Ноя,
Сестёр нахрапистых рой -
Нет, на остров безмолвья не будет
Транспорта для прощелыг.
Кровь, не удержавшись на блюде,
Хлынула под язык.
Теперь говори, сестрица,
Всё едино устам:
Предупредила память-провидица
Сонливицу, что чиста
Душа и не отлетевшая,
Погрузившаяся в немоту
Добровольно и не захотевшая
В извечную темноту.
Замкнулась в живом, бессловесном
Пространстве из мышц и жил,
В каждой кровинке, в честном
Отверженье всякой лжи.
 
 
 
 
 

***

Не вестник шагнул навстречу -
Невеличка невзрачная, весть.
Лилия зацвела под вечер,
В комнате кто-то есть.
Обернись, подними ресницы,
Ты правильно видишь, тебе
Говорят на наречье зарницы,
Что отдана ты судьбе.
 
 
 
 
 

***

Отрубили когда-то голову,
Насадили её на шест,
В подъязычье - комочек золота
Для предвестнических словес.
Как поведать: не сновиденье
Чудо сие, а то,
С чем живут и поют в повседневье,
Что прячут порой под пальто.
Кто услышит клацанье волчье
В слюне на собачьих клыках?
Денно и нощно не молкнет
Отрубленная голова.
 
 
 
 
 

***

Девяносто дней не чует дна
Под собою дух: это бродит бес
Пустоты и твердит, что не жизнь дана,
А бумага без подписи
С бессердечных небес.
Где же отвес и мастерок
В пальцах творца, опора сердец?
Где все понятья? Не мuнул срок...
Или призрак и сам творец?
О, не глумись! Ах, не сливай
Мрака и света в дыханье одно!
Ты - только бес и чуемый рай
Человека тебе постичь не дано.
О, не дели одно существо
На два, не ной: единую ложь
Суждено сказать от лица твоего
Тебе, и отбросить железный нож
С визгом от черева в сатанинское варево.
 
 
 
 
 

***

И сосчитать не успеешь до ста,
Душистые травы
Не сохранят о тебе и следа
В прохладе дубравы.
Пора просыпаться, ведь здесь
Мгновенье значит так много -
Прямо от горечи вечных дерев
Точuтся дорога.
 
 
 
 
 

***

Ты всегда здесь,
Только прячешься...
Со мной-то ладно,
Но ты и со всеми
Не очень и знаешься!
Пора бы тебе явиться
Во славе истинной,
Печальнице за всех и провидице,
Музе полынной!
 
 
 
 
 

***

И клясться не буду - безносой
Не назову никогда.
Вот только бы увидеть детские розы -
И уйду не в себя, а в тебя...
Только сразу прими и не медли,
Ничего и ни с кем не дли -
Не лукавцы и не злодеи
Те, кто видит тебя вблизи.
Им дарована эта милость,
С тобой иногда говорить
Потаёнными знаками смысла,
Не открытого до поры.
 
 
 
 
 
 

***

Кто ты, призрачный вестник
С нежным и насмешливым лицом?
Год ли будет бедственным,
Примется ль деревцо?
Тень за вестником идёт, мерцая -
Брат с сестрой прощаются, и свет
С тьмой у вогнутых небес пересекаются,
Воссоединяясь в синеве.
 
 
 
 

***

В этой времянке
Не четыре стены, а три.
И мнимая четвёртая не обманет,
Ибо крепко душа стоит.
Хорошо и плохо,
Когда наступает покой.
Ни моря благословенный ропот,
Ни девы-обиды вседневной боль
Не сметут ветхого обиталища...
Боязно одного:
Пробужденья нечуемого Калина
Среди вселенских пустот.
 
 
 
 
 

***

Завели одну и ту же пластинку
И куда же дорожки её заведут?
Обозначим одну границу -
Сорок пять безмерных минут,
Сторона, урок, пол-пары
На всех парaх пролетят,
Не оставив и доли малой
Полагающихся по случаю трат.
Кто же так прожить постарался
Нескончаемо во влепленный срок,
Не отдав и грана той паре
Вечно сплетничающих сорок?
 
 
 
 

***

Веденец мой северный,
Что видишь, что ведаешь?
Камень встал суеверный,
Знак божества по имени Нeчет.
Не стала более спрашивать
Душа - рассердилась, проснулась,
Забылась, опять обернулась
И потеряла оберег в крошеве
Льда и снега,
В быстроте неслышного бега.
 
 
 
 

***

Кто слышал смех соловья,
Переливчатый плач печали?
Камень сердоликовый взят,
Осталось только отчалить.
Прощай, о птица вневременная,
Иное безвременье под лодкой
Плещет, без роду и племени,
Морем зовётся.
Набрасывает плащ сапфировый
На коралловые от загара плечи,
Знаки подавая мира...
Но ещё не дыханье пещи -
Только сушь островная,
Где всё обо всём не знает.
 
 
 
 
 

***

Не рассказать ни о чём.
Череда смуглеющих дней,
Нежно горячая пыль и ночь,
И мгновение на ледяной волне
Речной запруды средь поднебесных гор,
Смарагдовый сок
Пахучей травки без названия, а потом
Ничто.
 
 
 
 

***

В зеркале твоём не ты -
Отраженье твоё.
Хороши открытия посреди темноты
Пошлых истин вдвоём!
Помнишь? С камня - и в воду,
И бабочки, и ящерки за тобой!
Постигают и пророков невзгоды:
Кривится в колбе Король,
Монах в неумолимой молитве
Рыцаря наземь сбил,
Из Каменщика и Рудокопа свита
Поутратила пыл
И сбежала сквозь дверь разбитую...
Выходи же из темноты!
 
 
 
 

***

По обычаю своему
Остановишь во всём доме часы,
Потому что я у тебя в гостях, и суету
Не переношу так же, как и ты.
Ни мгновенья не медля
Станем одним существом,
И пусть гаснет сияние света
За окном.
Теперь пускай пресуществляется время -
И наяву не забуду сон,
Вволю посмеюсь над бедами всеми...
Как сладостно гостеприимство твоё!
 
 
 
 

***

"Не ропщи пред потерей,
Оцени, что доставлено разумом...
Одним человеком доказано:
Смиренье мудрее."
Да осточертело:
Овладел всем телом чёрт
Безволия и лени, и с тех пор
Всё - безвкусней мела.
 
 
 
 
 

***

Полного одиночества не бывает,
Жалоба лжёт твоя,
Сам знаешь прекрасно - из рая
Ветер поднимает тебе глаза.
Чистота твоё имя, а надо бы -
"Пустота длинновласых дней
В выси меж опорами радуги
Открытой в бездны очей".
Обманулись самоубийцы (отчаянье
Хуже иной слепоты)...
Все мы - одно, и заранее
Не ускорить незрячей зимы.
 
 
 
 

***

Из спеси кто-то взвесил
Слезу одинокую -
Рванулся мир в заподнебесье,
Грянулся дух о безыстокую
Бездну бесовскую.
Кто-то дуновение послал -
И покой объял беспокровную
Твердь, и рассеялась мгла.
 
 
 
 
 

***

Все говорят - проходит и тлен,
Теребя с наградами лaцканы.
Но кровь по-прежнему у самых колен,
Безвинно убиенные никем не оплаканы.
Ходят и ходят они средь живых,
На всю вселенную рыдая беззвучно -
Кого-то уже придавили под дых...
Не замечают поштучно!
Когда же над потусторонней землёй
Сгустится, наконец, милосердье?
И не станет ни жизни, ни смерти с тобой,
Ни сладостной тверди?
 
 
 
 

***

Словно сказание были
В солнечносветлом покое
Сияет облако пыли
Розовое и золотое.
Сулит чудеса без разгадок,
А под конец - разрешенье
Счастливое путаных радуг,
Сулящих всего завершенье.
Кто верит, тот счастлив и долог
В жизни желанной и данной:
Да минет их души волок
Реки изо льда да тумана.
 
 
 
 
 

***

Издали, во времени и пространстве,
Зрачков текучий огонь
Видеть - и знать, что к пастве
Не моей относится он.
Зыби - дело другое,
Зов обоюдных бездн
- души и плоти - над морем
Безвестный и близкий отец.
Прощения алчу от пещи,
Признания прав от пен,
Не внемлю знаку предвещему,
Обрываю сновидческий бег.
 
 
 
 
 

***

Огонь - только дом и мать.
Вода - и мир, и отец.
Всё остальное - тьма
В снеговой слепоте небес.
 
 
 
 
 

***

"Довольно
И радости от тебя
За кроной
Платана звенящего!" -
Клянусь,
С тех как меня
Глад и Трус
Окутывают-обволакивают,
Что ведом
Свет и тебе закатный.
 
 
 
 

***

Итака, Итака, Итака -
Нет, не в штате Нью-Йорк.
На покрывале праха
Солёного сей островок,
Опутанный гомерическим
Хохотом, весь в слезах
Водопадов, где беды Улиссовы -
Дополнение козьих стад,
Только-то образ памяти,
То пленницы, то беглянки...
С тобою сейчас останется,
Исчезнет от местной грязи?
Не смею молить: бессмысленно,
В не-ведомости дано и выделено.
 
 
 
 

***

Снова грубости: глыба грубая
Невежества и бесчувствия,
Беспробудная, неголyбая,
В образе убийцы на бруствере
Уличной баррикады.
Что же с душою?
Как будто бы потеряла брата
Или всё позабыла снова?
 
 
 
 

***

Откуда такой огонь?
Боюсь, не к месту и не к добру.
Там, меж Индом и Гималаями,
Где ливни летят так легко,
Что кажутся водяными стаями,
Где главенствуют Феникс и Рух.
А после любви откуда
(Только тело едва остыло)
Холод такой? За страною Тулэ,
В ледяных полях расцветает чудо
Семицветных прозрачных ульев,
Чьи пчёлы спрятаны белой мглой.
Так вот что было
Меж мной и тобой...
 
 
 
 

***

Так только бывает и так целит:
Потрёшь набрякшие веки -
И в памяти сновидческой встаёт и манuт
Преступная голубизна,
Пронзённая смарагдовою иглою
Кипариса, темнеющего у входа
В гавань, в укрывище за дымчатою синевою
Гостеприимчивого народа...
Кто заплатит беспамятством камня
За пламень любви и добра?
Свобода ль кровавая прянет,
Отнимется ль от ребра?
Миновало мгновенье сновидчества,
Дух и плоть приготовились и к этим дням.
Так примерь личину - не приросла ль за количество
Энное времени прямо к глазам?
 
 
 

ЛАБИРИНТ

Наконец-то не вопли Сирены!
Преграда сновидческая пробита:
Глинобитные стены
И пол земляной лабиринта
Как наяву пред тобою,
И там темнота и грязь
Вопреки прозрачному крову
Бирюзовому на текучих зыбях.
Мужебык пока что не виден,
Ибо час не настал.
Таков его видимости выдел
Пока луна не взошла.
Нет же луны - нет и чудовища,
В это время вне глаз
Никому не пройти в укрывище...
Даже если войдёт Ариадна,
Поводырка и пастырка,
Залучившая нечаянно
В нить Тесея и Вакха
(Ужели она только паучиха
Ждущая только добыч
От ветров заоблачных выдоха,
Чей лишь для бога и лик!)...
...всё неправда - жив мужебык!
Обмануты и мир, и действительность
Страданием единственного существа,
Кто не урод, а зритель
Жертвенный за ветвями
Лавра и кипариса,
Свившимися над лабиринтом,
Не пустившие ни побега миртового
Сквозь бирюзовые плиты
Камня из влаги и воздуха.
Что же ещё оставалось?
В область без сна и без отдыха,
Где и жемчуг слезы безжалостен,
Туда, в глубину без стен,
Где ни троп, ни поворотов, ни нитей,
Ни сладкогласых сирен,
Ни безголосых наитий,
Просто в ничейный мир,
Где женщина прямо с порога
Бросится его кормить,
Не видя в расспросах прока.
 
 
 

***

Нырнуть в чужую жизнь
Чтоб раковину-душу
Добыть-поднять-открыть
Не в том ли состоит
Обязанность твоя?
Тогда ли я порушу
Твоё дыхание, когда
Размеренно вдыхая-выдыхая,
Готовишься войти
В чужие вечно воды?
 
 
 
 

***

Заповедано: в сердце тьмы
Первозданной и необъятной,
Так смущающей все умы,
Необъяснимый и непонятный
Зарождается свет и служит корнем
Внутреннего порождения щедрот
Духа и души - и до сих пор мне
Кажется, что не наоборот.
 

назад в сундук